— Не перееду — твердо сказал я — с чего я должен сюда переезжать? У меня квартира есть, там и живу.
— Ну, я иного и не ожидал — усмехнулся отец — только оружие ты все-таки получи. И будь осторожнее….
— Сашка!
Крик во дворе раздался, едва Сашка Коновалов вышел из-за стола. Воровато оглядевшись, тот выскочил на балкон.
— Выходи! — Его закадычные друзья — Али и Ислам стояли под окнами с весьма воинственным видом.
— Щас! — махнув друзьям рукой, Сашка проскочил обратно в комнату, начал разыскивать кеды
— Ты куда? — крикнула из кухни бабушка
— Ба, я с друзьями… Металлолом собирать…
— Какой металлолом на ночь глядя?!
— Пока, ба… — держа кеды в руках, Сашка выскочил за дверь
На самом деле, Сашка, Али и Ислам действительно собирались подсобрать немного металлолома, вот только не там, где это делали обычно октябрята. И сдавать его они тоже не собирались. Ислам не далее как вчера сказал, что старшие пацаны показали ему лазейку в заборе, позволяющую проникнуть на территорию местной воинской части, на стрельбище. Вот друзья и решили пробраться, когда немного стемнеет и занятия на стрельбище прекратятся и пошариться в районе мишеней и стрелковых позиций. То, что военные просто не замечали — стрелянные пули и гильзы — для десятилетних пацанов было огромным богатством, каждая гильза с пулей легко могла быть обменяна на мороженое или пирожок. А уж если удастся найти целый патрон…
— Слушай… А там нас не поймают? Меня отец предупреждал — к военной части ни ногой!
Пару лет назад произошел несчастный случай — случайным выстрелом (первогодок чистил автомат, нарушая технику безопасности) была тяжело ранена женщина, идущая по дороге рядом с казармами. С тех пор все детям строго настрого запретили и близко подходить к части, зачастую подкрепляя внушение широким кожаным ремнем — для профилактики.
— Не боись! — авторитетно произнес Ислам, он был старше своих друзей на год и в компании он был заводилой — не поймают. Я вчера наблюдал — с шести часов на стрельбище ни одного человека, а сейчас полседьмого. Стемнеет в восемь, за это время мы карманы набьем и смотаемся… Да и от казарм — почти километр, если за нами выбегут — мы быстрее через забор смотаемся. Все продумано!
Странное это было время… По нынешним меркам — другой мир, другая цивилизация. Жизнь устраивалась и складывалась совершенно по-другому, не так как сейчас. Сашка был русским, его отец работал заместителем главного инженера на комбинате, добывавшем золото. Али был таджиком, Ислам — узбеком. Но они дружили уже три года, и никому даже в голову не приходило поинтересоваться национальностью друг друга. Любая семья была рада принять друзей своего сына в гости, накормить, чем Аллах послал. Никто даже представить не мог, что мир, в котором все жили сообща, рухнет в считанные месяцы и наступит время, когда русские, таджики и узбеки начнут убивать друг друга, захлебываясь в национальной и религиозной ненависти. Тогда это никому не могло и в голову прийти…
— Я, кажется, рубашку порвал…
— Не хнычь, девчонка… — Ислам ответил Али подзатыльник — на обратном пути зайдешь ко мне, зашьем. И вообще — тише ты! Хочешь, чтобы нас поймали?
Метрах в двухстах от небольшой дыры в заборе, через которую только что на стрельбище пролезли пацаны, человек в маскировочном костюме осторожно поднял автомат с глушителем, прицелился…
Правоверные!
Кяфиры убивают наших детей. Вчера, на стрельбище воинской части они убили троих наших детей! Они безбожники, они запрещают нам молиться Аллаху! Все правоверные мусульмане должны сплотиться и дать отпор кяфирам! Покараем неверных собак!
— Товарищ полковник!
Полковник Мингазов, командир расположенной в Ферганской долине воинской части резко повернулся…
— Там… Там лейтенант Петровский! Его местные на базаре избили…
Выругавшись последними словами, полковник бегом бросился к санчасти, стоявшие на крыльце врачи молча расступились.
— Где?
— В третьей, товарищ полковник…
— Сюда нельзя! Нельзя, товарищ полковник!
Лейтенант Петровский лежал на каталке, смотреть на него было страшно. В углу палаты почти беззвучно плакала жена.
— Что?
Один из врачей повернулся.
— Без рентгена не скажу. Кажется, рука и ребра, сотрясение мозга вдобавок. И ножом порезали, правда несильно… Идите, товарищ полковник, не до вас…
Мингазов выскочил в коридор, ошалело огляделся по сторонам. Все то, что происходило в последний день, было настолько дико, что он просто не знал, как реагировать.
— Борщев! — гаркнул он, увидев в конце коридора начальника штаба полка
Подполковник Борщев повернулся на крик, поспешил к командиру полка.
— Значит так… — в голове мутилось — объявляй казарменное положение. Пока все это не уляжется, из казарм никому ни ногой. Никаких увольнений, ничего. Начинайте и семьи в казармы перевозить, у тех, кто в городе живет.
— Оружие выдавать?
С пронзительным, серебристым звоном в конце коридора разлетелось окно. Камень…
— Выдавай. Только офицерам. Усиль везде посты, особенно около оружейных складов. Неровен час, отбиваться придется. Машина у тебя здесь?
— Да.
— Я заберу. На стрельбище сгоняю. Ты за старшего.
— Есть!
На стрельбище шла обычная криминалистическая работа, у края стрельбища стояли две патрульные «канарейки», УАЗ и Волга. Недалеко от забора столпились люди.